Было это в те дремучие времена (аж два года тому назад), когда ко мне и таким, как я, как к людям относились не всегда, и идя на интервью, никогда нельзя было угадать, на какую реакцию нарвешься. Поэтому любая такая встреча была приключением с непредсказуемым исходом.
Но эта чудесная история, она меня до сих пор преследует, вспоминаю о ней каждый день (без шуток), надеюсь, им там каждый раз икается.
Всем участникам, без исключения.
Значит, договорился я по телефону с чувачком, в мужском, естественно, роде, пришел в конторку, в конторке у меня чувачок первым делом взял удостоверение личности на отскан (совершенно нормальная процедура). Отсканировал, поворачивается ко мне, старательно корчит специальное лицо, с каким не очень умные люди разговаривают с женщинами, детьми и инвалидами и сюсюкающим тоном говорит: так ты у нас афульская, значит, девочка? Я опешил (вообще, надо было сразу уходить, не из-за непоняток, а из-за этого вот тона, но я решил остаться - и пожалел), говорю: по телефону договаривались в мужском роде, я пришел, что изменилось? Изменилось, конечно, то, что у меня в удостоверении прописано и про Афулу (стремный маленький городок в ебенях Израиля), и про девочку, и он решил, что как девочке мне надо утешение и снисхождение, а за Афулу можно немножко и принизить, чтоб девочка не шибко тут зарывалась.
Короче, минут пять мы дискутировали о том, какого я пола, пока не договорились (и мне нужна была работа, и им работники - позарез). Все это время подле чувачка сидела русская секретарша и мудроженственно в мою сторону улыбалась. Типа, смотри, какая ты вся в штанах некрасивая-ненакрашенная, и ведешь себя, как дура, а я тут такая умная под кондиционером сижу холеная - королева! И бурый волк мне верно служит, а тебя никто не любит, и бебебе.
В общем, усадил меня чувачок в помещении, а сам к другому чувачку побежал решать какие-то свои деловые вопросы, я не вдавался. Сижу себе, погружаюсь в мысли, а чувачки по офису бегают и орут друг на друга на повышенных. "Она", да "она". А что за она, я без понятия, мне неинтересно разговоры чужие слушать, тем более, если не про меня (я могу быть изумительно наивным в некоторых местах, особенно, если захочу). Минут пятнадцать они дискутировали, время от времени прерываясь на то, чтоб какими-то мерзкими, утрированно детскими голосами громко попросить секретаршу заказать им что-нибудь поесть. Буквально "Мууусик! Готов ли гусик?!". Секретарша их спрашивала, какую еду они хотят, но на этот вопрос ребята ответить не умели, и со слезами в голосе (я не утрирую), просили решить этот вопрос за них на секретаршино усмотрение.
Секретарша мудроженственно улыбалась и не делала НИ ХУЯ.
В итоге, они договорились, что в отношении меня будут все-таки исполнять закон о недопущении сексуальной дискриминации, где между прочих пунктов четко и ясно прописано, что гендерная манифестация работника это дело самого работника, а дело работодателя и коллег - свято уважать чужое право на самоопределение. Подали мне документы на подпись, и стали уговаривать (весьма убедительно, кстати) принять определенную должность, в отношении которой я поначалу энтузиазмом не горел. Уговаривали вежливо, и я уже практически поддался. И что, что конторка гнилая, и пусть за спиной обо мне в женском роде, главное, работа мне нужна, и сама работка-то, судя по всему, не паршивая, а очень даже. А этих стремных гандонов я по вступлении в должность и видеть не буду вообще. Может, они в остальных аспектах-то и не стремные, зарплату будут платить, там, как белые люди... ну белые люди же. Нет?
И тут чувачку-уговорщику надоело в мою сторону зубами скрипеть и политесы соблюдать, но он же знает, что по закону я могу и пожаловаться на хреновое со мной обращение, полетят тогда клочки от конторки по закоулочкам, и ему страшно. Но ведь рядом сидит своя, проверенная боевая единица, которая никогда! никому! не выдаст, с ней можно! И он поворачивается к мудроженственной секретарше и, что называется, потеах джора - раскрывает на нее свою поганую пасть. Такого потока последних ругательств на трех языках я не слышал никогда, ни до, ни после. Ни в Афуле, ни в Тель-Авиве, ни в песках пустыни Негев, ни на забытой советской родине.
А что секретарша? Секретарша, что называется, обтекает. Сидит, маникюр свой лелеет, корок гнилых с ушей не стряхивает, мудроженственно улыбается и не делает НИ ХУЯ.
Никак не заставишь ты мудрую женщину себя обслужить, если она того не хочет. Ни унижениями, ни уговорами, ни последними ругательными словами. Такая уж у нее власть.
Маленькая, но власть.
И она ей НАСЛАЖДАЕТСЯ.
Минуты полторы я еще задумывался, прежде чем сказать, ко всеобщему облегчению: знаете что, я, пожалуй, в вашей конторке работать не буду. Встал и вышел из офиса.
С полдороги вернулся и попросил уничтожить документы, которые уже подписал.
Облегчившийся чувачок, сияя, как медный чайник, на моих глазах их торжественно разорвал.
Секретарша мудроженственно улыбалась.
Как Клеопатра в момент триумфа.
Как мона Лиза на картине, млять.
Я, конечно, мог сказать ей, мол, дура, ты зачем позволяешь к себе так относиться, прочитай документ, который сама подписывала, эти ребята тебе сейчас большие бабки торчат, снаружи на секретарш спрос большой, и я не видел в Израиле конторы настолько гнилой, встань да выйди, тебе везде будет лучше!
Мог бы. Я вообще любитель прокатиться по мельницам, особенно, когда женщин в моем присутствии...
Но не стал.
К чему?
Очевидно ведь, жаба нашла гадюку, и они счастливы вместе. А я чужой на этом празднике жизни, к своему и общему счастью.
Но эта ее торжествующая улыбка до сих пор вспоминается мне каждый. божий. день.
Хотя, казалось бы.
Подумаешь, одна мазохистка...
________________________________________
А это уже трансляция из Dreamwidth
Все го туда, и будем делать блэкджек со шлюхами!
