Мне надоели эти социальные игрушки, это застоявшееся болото, да и сам я себе надоел в роли мелко и неряшливо пописывающего фигню и кокетничающего перед публикой паяца.
Из всего, что я написал, при перечитке этими, теперешними глазами, я мог бы оставить в своем архиве лишь таг «кое-что о боли».
За него мне не стыдно.
Однако, о стыде мне сейчас придется поговорить.
Немногим из вас известно (поскольку я потер все зараженные посты), что ко мне приходил недавно в журнал такой человечек (он почти ко всем людям, хоть что-то пишущим в Ж от имени людей, а не виртуалов, приходит, не в том виде, так в ином, - такой обиженный персонаж, которому очень плохо от того, что вы ТАКОЙ – хотя это не его собачье дело совсем, и ни единого разу). Впоследствии, еще до того, как я успел его забанить, он прошелся по моим комментариям у других людей в других журналах, и там тоже внеконтекстно напакостил своими неуместными филиппиками. Часть из них была правдой, часть – идиотски фантастической клеветой и оскорблениями ради оскорбления.
Весьма агрессивными и неприятными.
И я стал думать, и думал долго.
Я думал о том, что, всякий раз, как я кого-нибудь осуждаю, жизнь мне почти сразу же показывает, что и сам я ничем не лучше того, о ком так дурно думал только что. Как правило, в ближайшем будущем.
Или даже не так.
Сначала между этими явлениями (осуждением и попаданием в такую же ситуацию) проходил год, а то и несколько лет. Но, когда это случалось, я помнил. Я помнил очень хорошо, что я тогда говорил и думал.
И понимал, как я был неправ.
Но от гнусной привычки воображать себе, будто я судья и имею право на то, чтобы разбирать в не касающейся меня ситуации, кто прав, кто виноват, кто говно, а кто в белом фраке, - было очень трудно избавиться.
Тогда стали проходить месяцы.
Потом недели.
Потом – считанные дни.
В Петербурге это меня наконец настигло с такой неотвратимой Справедливостью, что тошно мне стало на всю оставшуюся жизнь.
Я услышал историю, о людях, которые попали в такой поток турбулентности, что им не оставалось ничего иного, кроме как бухать без просыпу, одалживать без возврата, вымогать, воровать и скитаться. И бояться. Бояться всего.
Я не стал на словах осуждать этих людей.
Я только молча подумал, осчастливленный: «Как хорошо, что я не такой. Со мной этого никогда не сможет случиться».
Со мной это случилось.
Я не бухал, не воровал, не вымогал (в этом я могу быть уверенным, в отличие от так полюбившего меня добровольного обвинителя). Одолженные мне деньги я, слава Богу, потихонечку возвращаю. Людям, спасшим мне жизнь, этот факт в их биографии зачтется.
Но.
В этой ситуации я повел бы себя в точности, как осужденные мной тогда люди, если б я хоть сколько-нибудь больше ценил свое существование на этой земле.
И если б я боялся смерти хоть на чуточку больше.
А я, прямо скажем, смерти в той ситуации очень боялся.
Вообще не ожидал от себя такого страха.
Так вот, возвращаясь к современной истории. Дядечка, осчастливленный моим существованием на одной с ним информационной площадке, все никак не может уняться. Я понимаю, что это разборки с его собственными демонами, в полной мере его личные проблемы, и я не хочу их касаться.
Я поклялся себе в Петербурге, что больше никогда никого не осужу за что-либо.
Я просто не имею на это права.
Кто понимает, тот просто не может больше осудить никого и никогда.
Осуждение – верх человеческой глупости.
А мне ведь так нравится быть умным )))
И вот я сижу тут у себя в одиночестве, и думаю, и молюсь только о том, чтобы мне никогда не приходилось участвовать в травле человека. В улю-лю, в плевании ему в лицо и в швырянии корками ему в спину.
С радостной мыслью, «как хорошо, что я не такой, и со мной такого никогда не сможет случиться».
О нет, нет. Чему меня жизнь научила, и научила крепко, это тому, что абсолютно каждый человек может попасть в абсолютно любую ситуацию. И его поведение в этой ситуации будет зависеть только от того, насколько честно он сможет сказать себе «Только через мой труп».
Труп – штука неприятная, неудобная, тяжелая и дурно пахнущая.
И очень, очень реальная.
Я говорю сейчас о настоящем риске для жизни.
О ситуации, когда ты точно знаешь, что умрешь физически, если этого ты не сделаешь, и все равно не идешь вымогать и воровать.
Как можно от кого-то другого требовать такого поведения. Совершенно невозможно.
Невозможно ни от кого ничего требовать – каждый поступает согласно природе своей, и природа его – это личное дело его и создавшего его Бога.
Так вот.
Я сижу и думаю, не дай мне Бог только участвовать в травле человека – ведь если я осужу сейчас того, кто пришел ко мне в журнал с грязной мыслью, потом найду себя в точно такой же ситуации улюлюкающим кому-то другому вслед.
И тут я вспоминаю.
Я вспоминаю, что несколько лет назад я это сделал.
Я участвовал в травле господина Дмитрия Соколова, израильского психотерапевта-самоучки.
То, чем он тогда занимался, вполне заслуживало осуждения. Я и сейчас, перечтя материалы, остался совершенно такого же мнения.
Я раздул эту информацию по ЖЖ, с тем, чтобы люди к нему не обращались.
Было бы лучше, если б моей мотивацией было – чтобы люди знали, к кому обращаются и за каким видом помощи идут. Чтобы просто было по-честному.
Потому что людям иногда надо именно этого. Иногда надо не такой помощи, представление о которой сидит у меня в голове, а выведения ситуации на другой уровень, в другие плоскости, и, усугубляет это их положение или нет, это их дело. Мне от них нужно лишь, чтобы они по возможности представляли себе последствия их выбора.
Но и это, в конце концов, их личное дело.
Было бы лучше, если бы я не позволил себе в обсуждаемом случае ни опускаться на личности, ни испытывать радостное облегчение от того, что уж я-то не таков, я чистенький, а Д.С. – грязненький, и ой как мне от этого хорошо.
Со мной ведь никогда такого не может случиться.
Случилось, конечно, гораздо худшее, но об этом я промолчу.
Это уже такие же личные разборки между мной и Тем, Кто меня создал.
Мне стыдно за мое тогдашнее поведение. Стыдно за те чувства, которые я тогда испытывал.
Я очень надеюсь, что больше подобного в моей жизни никогда и ни с кем не повторится.
И уж лучше я буду участвовать в убийстве, но не в радостном прыганьи на беде человека, не справившегося со своей ситуацией.
Простите меня, Дмитрий Соколов.
Я больше так не буду.
Надеюсь, я больше так не буду.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →